Разное
Однажды, приехав в горную обитель, услыхала величавые голоса монахов, читающих сутру...
Покинула дом,
Охваченный пламенем страсти(90),
Полный суетных дум,
Чтобы здесь в тишине внимать
Гласу Благого закона.
Когда была в Курама, мне из соседней кельи вдруг прислали плоды, разложенные на веере...
Семян благочестия
Посеять еще не успела
И понять не могу —
Откуда вдруг появились
Прекрасные эти плоды?
Перед домом моим проходил монах с цветами «оминаэси» — «девичья краса» в руках. «Куда держишь путь?» — спросила я его, и он ответил: «Иду на гору Хиэ возносить молитвы будде Амида, цветы же эти возложу на алтарь ». Тогда я привязала к цветам такую песню...
Если имени верить,
Пять преград у них на пути(91),
Но я все равно
Завидую этим цветам,
Устремившимся к горным вершинам.
Послала отшельнику из Харима…(92)
Из тьмы выходя,
Во тьму погружаясь(93), блуждаю
Зыбкими тропами.
Освети же мне путь, далекая
Луна над горной вершиной.
Когда приехала в Кумано, то, будучи нечистой, не смогла поднести дары…
Просвета все нет,
В душе моей стелятся тучи,
Затмевая луну...
Как грустно, ведь и сегодня
Не очистится, верно, небо.
По пути в Исияма остановилась отдохнуть в месте, которое зовется Ямасина-Горные уступы, а так как хозяин показался мне человеком весьма чувствительным, сказала: «На обратном пути тоже не премину. ..»,а он мне в ответ: «Вряд ли могу надеяться»...
А все же попробуй
Моего возвращенья дождаться.
Вряд ли я упаду,
Оступившись на горном уступе,
И больше сюда не вернусь.
Мимо проходил весьма почтенный монах и обронил веер, я же послала человека ему вослед с веером и с такой песней...
Ах, этот веер,
В одно мгновенье забытый!
Ты его уронил,
Оступившись у всех на виду
И загрязнив свое имя.
читать дальшеПосылая тушечницу...
Никогда
О прошлом писать не наскучит!
Возьмешься за кисть —
А в тушечнице вместо воды
Давно одни только слезы.
Сложила, проезжая на лодке мимо мыса, который называется Икагасаки «Что впереди?»...
Доверяла всегда
Судьбу прихоти ветра
И здесь оказалась.
А ведь многие так торопят
Встречу с мысом «Что впереди?».
О летнем ливне...
Быть может, в ночи
Кто-то прошел по лугу Ёдо,
Путь желая скосить?
Подождем, примятые травы
Расправятся снова к утру.
Когда предавалась печальным думам...
Как же мне быть?
Тягостно жить под этим
Дождливым небом.
Рукава мокрее становятся
С каждым минувшим днем.
* * *
И без того
Ночами глаз не смыкаю,
А сегодня и вовсе
Не до сна — да и как тут уснешь
Колокольный звон вдалеке!
* * *
Стемнеет вот-вот...
Сколько раз я день провожала,
Уныло внимая
Колокольному звону, и снова
Возвещает он: «Солнце зашло».
* * *
Вечерней порой
Облака... От них я не в силах
Глаз оторвать.
Потому и решила — отныне
На небо смотреть не стану(94).
* * *
Снова и снова
Печаль подступает к сердцу.
Ах, если б могла
Пусть совсем короткое время
Прожить, не вздыхая так часто.
* * *
Когда в Сумиёси
Смотрю на бледнеющий в небе
Месяца лик,
Сердце тоска сжимает —
Он так от меня далеко(95).
Один человек, когда я сказала ему: «Стану монахиней», — ответил: «Постарайтесь хоть на какое-то время обрести душевный покой...» Тогда я написала ему так:
Если в мире останусь,
Со всеми бедами нынешними
Примириться сумев,
Боюсь, еще больше горестей
Придется изведать в грядущем.
Увидев на картине адских мук изображение грешников, повисших на дереве с ветками-мечами...
Невыносимо!
Согнулись от страшного бремени
Ветки-мечи.
В каких же таких грехах
Эти люди повинны?
Когда ездила в святилище Камо, соломенные сандалии натерли мне ногу, и я обернула ступню бумагой, а какой-то человек сказал:
Разве годится
Божественной этой бумагой(96)
Обвертывать ноги?
Я ответила:
Но ведь недаром Нижним (97)
Святилище это зовется.
В том же святилище мне сказали:
Даже ограду
У обители быстрых богов
Готова перешагнуть (98).
И я ответила:
И все же разве возможно
Стать приношеньем богам? (99)
90 Дом, охваченный пламенем, горящий дом — метафорическое обозначение этого, земного мира, противопоставляемого нирване, царству Будды.
91 «Пять преград...» (госё или гогэ) — преграды, которые стоят перед женщинами на их пути к просветлению. В Сутре Лотоса, главе «Девадатта», говорится так: «...перед женщиной пять преград: во-первых, (она) не может стать небесным царем Брахмой, во-вторых, Шакрой, в-третьих, царем мар, в-четвертых, святым царем, вращающим колесо, в-пятых, (обрести) тело будды» (см. Сутра о Цветке Лотоса чудесной дхармы/ Пер. с яп. А. Н. Игнатовича. М.: Ладомир, 1998. С. 209).
92 Отшельник из Харима — преподобный Сёку-сёнин (917Р-1007), основавший в местности Харима монастырь секты Тэндай, Энкёдзи. Его стихи есть во многих поэтических антологиях.
93 «Из тьмы выходя, во тьму погружаясь... » — образ из Сутры Лотоса, глава «Сравнение с призрачным городом», в которой говорится: «Переходя из темноты в темноту, // (Живые существа) никогда не слышат имени будды» (перевод А. Н. Игнатовича. С. 163).
94 «Вечерней порой...» — возможно, это стихотворение связано со стихотворением Неизвестного автора из антологии
«Кокинвакасю», 484: «Вечерней порой// Печалюсь, взор устремляя // К облачным далям, // Тоскую о той, что теперь// Где-то там в вышине недоступной...»
95 «Когда в Сумиёси...» — стихотворение входит в цикл, написанный на смерть принца Ацумити.
96 «Разве годится...» — стихотворение построено на игре слов: «ками» значит одновременно и «бумага» и «боги».
97 «Нижним... зовется... » — святилище Камо состоит из Верхнего святилища (Камигамо) и Нижнего святилища (Симогамо).
98 «Даже ограду...» — образ из стихотворения Неизвестного автора из антологии «Манъёсю», 2663: «Даже страшную ограду, за которой// Скрыты боги, сокрушающие мир, // Я могу перешагнуть. // Отныне // Именем своим не дорожу...» (перевод А. Е. Глускиной).
99 «И все же разве возможно... » — Идзуми Сикибу нарочно делает вид, что поняла присланное ей начальное трехстишие (в котором намекалось на страсть, способную преодолеть любые преграды) буквально. То, что преодолевает ограду святилища, недоступную для людей, становится приношением богам, раз ты говоришь, что я готова ее преодолеть, значит, я должна стать таким приношением, но разве это возможно?
-
-
24.06.2005 в 18:49-
-
25.06.2005 в 10:05-
-
25.06.2005 в 11:31